Вдохновенно любят природу
На сцене – участники конкурса младшей группы в номинации «Стихи»
В апреле в Лесосибирске прошел открытый городской конкурс стихов и прозы «Люблю я природу Сибири».
Организаторов он прежде всего порадовал количеством работ – 103 от 104 авторов. Широкой остается география конкурса – стихи и проза поступили от жителей Московской и Томской областей, Красноярска, Лесосибирска и Енисейска. Активно откликнулся Енисейский район – работы были присланы из Подтесово, Потапово и Кривляка. Приятно было читать в электронных письмах и выслушивать по телефону издалека благодарность лесосибирцам за возможность проявить себя на литературном поприще и оценить свои силы. Звонили нам и писали из Московской и Томской областей, Красноярска, Енисейска, Подтесово и Потапово, спрашивали, когда будет следующий конкурс и какой теме он будет посвящен. Примечательно, что на наше творческое состязание обратили внимание не только школы, но и местные поэтические клубы.
Второй год мы отмечаем рост интереса к литературным конкурсам у лесосибирцев. И на этот раз наш город был представлен очень хорошо. В конкурсе приняли участие не только члены литературного клуба «РАДУГА», но и лесосибирцы, возможно, впервые взявшиеся за перо. Не первый раз мы видим среди авторов воспитателей детского сада «Журавушка» и учителя школы № 8. Много работ поступило из городского Центра дополнительного образования и лицея, стихи и прозу прислали ученики школ №№ 1, 2, 6, 9, муниципальной гимназии и кадетского корпуса. Самыми массовыми получились состязания в возрастных группах старше 18 лет и 7–13 лет в номинации «Стихи» и в возрастной группе 7–13 лет в номинации «Проза» – от 23 до 28 человек. Но и тем, кто вошел в группу 14–18 лет в номинации «Проза» тоже непросто было стать лауреатом конкурса, поскольку всего поступило 18 работ. Главное, чем порадовали участники конкурса жюри, – замечательный литературный язык: богатый, выверенный и с опорой на лучшие литературные традиции.
Природа – благодатная тема и для поэта, и для прозаика. Сибиряки гордятся ее богатством и разнообразием. На литературном празднике по итогам конкурса это отметили в своих приветственных речах начальник управления образования администрации Лесосибирска Ольга Юрьевна Егорова и заместитель председателя Правления ЛГНЛК «РАДУГА», член Петровской академии наук и искусств Василий Федорович Бурягин. В честь номинантов пели член жюри конкурса Вера Соловецкая и новичок клуба «РАДУГА» Elen Sharm, воспитанники Людмилы Городецкой, лауреаты международных конкурсов Екатерина Макеева, Алексей Кириллов, Илья Чернобров и Юлия Шамсутдинова. Никто из участников праздника не остался без фотографии на память, ведь очень непросто написать рассказ о том, что ты любишь, а тем более посвятить этому свои собственные стихи. К чести участников литературного состязания следует отметить, что очень многие из них преодолели средний балл конкурса. Это свидетельствует о природном таланте. И члены жюри очень рады тому, что проявляется этот талант в литературном творчестве.
В следующий раз открытый конкурс стихов и прозы будет проводиться в нашем городе в апреле 2018 года. Темой его станет, скорее всего, номинация года в России. В литературном клубе «РАДУГА» не сомневаются, что он будет таким же интересным и массовым. Кто-кто, а литераторы знают, что творческий процесс заразителен, и если ты однажды познал его прелесть, то он уже от себя не отпустит.
Тамара ПОПОВА
Фото Александра КОМКИНА
Номинация «Стихи»
Возрастная группа старше 18 лет
Лауреат I степени – Александр Дмитриевич ДУДИН, руководитель поэтического клуба «Автограф» г. Енисейска
Лауреат II степени – Андрей Владимирович ЧЕРНОВ, член народного клуба «Енисейские барды» (г. Енисейск)
Лауреат III степени – Екатерина Ивановна ЛЕВЕНТА, член ЛГНЛК «РАДУГА»
Возрастная группа 7–13 лет
Лауреат I степени – Андрей КУЗЬМИН, ученик 2 «А» школы № 9
Лауреат II степени – Артем ЁЛГИН, ученик 7 класса Лесосибирского кадетского корпуса
Лауреат III степени – Матвей ЛУПАЧЕВ, ученик 5 «Б» гимназии
Лауреат III степени – Лана ЛЕЙШЕ, ученица 6 класса школы № 6
Номинация «Проза»
Возрастная группа старше 18 лет
Лауреат I степени – Мария Степановна КУЗЬМИНА, член ЛГНЛК «РАДУГА»
Лауреат II степени – Светлана Александровна ЖАРНИКОВА, член литературного клуба «Подтесовская лира» п. Подтесово Енисейского района
Лауреат III степени – Николай Егорович ЕМЕЛЬЯНОВ, член ЛГНЛК «РАДУГА»
Возрастная группа 14–18 лет
Лауреат I степени – Владислав БОГДАНОВ, ученик 9 класса школы № 2
Лауреат II степени – Светлана ЗАЙЦЕВА, учащаяся объединения «Школа журналистики» Центра дополнительного образования Лесосибирска
Лауреат III степени – Герман КАВЕРЗИН, ученик 9 класса Лесосибирского кадетского корпуса
Лауреат III степени – Юлия БОБКОВА, ученица 10 класса Подтесовской школы № 46 им. В.П. Астафьева Енисейского района
Лауреат III степени – Марина ПОНОМАРЕВА – учащаяся объединения «Школа журналистики» Центра дополнительного образования Лесосибирска
Возрастная группа 7–13 лет
Лауреат I степени – Кирилл КУЗЬМИН, ученик 6 «В» школы № 9
Лауреат II степени – Кирилл КОШЛЯК, ученик 5 класса школы № 1
Лауреат II степени – Марьям ШАКИРОВА, ученица 6 класса школы № 6
Лауреат III степени – Екатерина ГРИДНЕВА, ученица 6 класса школы № 6
Потянуло предутренней свежестью,
Громоздится петух на плетень,
Призывая с фатальной небрежностью
Беспокойный, но праведный день.
Забелели рубахи посконные
В разнотравье зеленых морей,
И светлы, будто лики иконные,
Лица ясные у косарей.
От росы серебрится поскотина,
Тихим гудом поют комары,
На опушке чернеет смородина,
В ожиданье палящей жары.
Предрассветное солнце жеманится,
В синей речке полощется грусть.
Ах, Сибирь ты моя, раскрасавица,
Голубая таежная Русь!
Снег засыпал все поля,
Лес укутал нежно,
Спит уставшая земля
В одеяле снежном.
У подъезда снеговик,
На сугроб похожий.
К вьюге он давно привык
И к метели тоже.
Снег летит, летит, скользя,
Падает неслышно,
Я и все мои друзья
Прогуляться вышли.
На катке – и смех, и визг,
С горки мчатся сани,
Как корабль, Лесосибирск
В снежном океане.
Тонут улицы в снегу,
Мягком, как перинки.
По дороге я бегу
И ловлю снежинки.
На опушке леса, у ручья, жила-была Черемуха. Ей было хорошо на родной поляне, все привычно и знакомо. Проснувшись весной от долгого зимнего сна, она с удивлением оглядывалась вокруг и ждала, когда возле ее ствола растает снег. Ее друг Ручей весело приветствовал ее и торопился вниз с горы, к Енисею. Понемножку вокруг Черемухи появлялись цветы. Хоть и считается Сибирь суровым краем, но сколько же здесь разной растительности! Первыми появлялись Подснежники. Они выглядывали прямо из снега и были похожи фарфоровые колокольчики. К ним добавлялись желтые мохнатые Прострелы, потом сине-розовые Медуницы, потом загорались Жарки. Черемуха любовалась ими и тоже хотела порадовать мир своими душистыми гроздьями. Каждый вечер, засыпая, она просила Лесную Фею подарить ей красивый наряд, чтобы весенний лес стал еще наряднее. И в одно прекрасное утро Черемуха просыпалась в белом одеянии. Сразу же к ней слеталось много гостей: Пчелы, Шмели, Жуки, Бабочки. Все они восхищались ею, любовались цветами и лакомились сладким нектаром. На запах прилетали даже Птицы, занятые строительством гнезд. Рассевшись на ветках, они рассказывали, как зимовали в теплых краях, как там хорошо, но дома все равно лучше. «Краше нашей Сибири и нашего леса нет места на земле», – чирикали они. И Черемуха была с ними согласна. Она-то никогда не покидала свою поляну.
Со временем белое праздничное платье ее осыпалось и заменялось зеленым, скромным и незаметным. Наступала ответственная пора: нужно было вырастить своих крошечных деток – черных и блестящих Ягодок. Птицы разнесут их по округе – и вырастут новые Черемушки. И Человека надо порадовать: наверное, только в Сибири пекут большие праздничные пироги и сладкие пирожки с молотой черемухой. Все лето деревце качало деток своих на своих ветках, их грело солнышко и умывали теплые дождики. Ягодки вырастали сладкие, крупные и, как говорят в Сибири, рясные. Прибегали ребятишки с корзинками, ведерками, бидончиками, обирали Ягодки, весело перекликаясь, и убегали, счастливые.
Где-то в августе Черемуха переодевалась в новое, красно-оранжевое платье и становилась такой заметной среди зелени. Дышали холодом ночи, чаще дули сырые ветры и отрывали клочья от ее наряда. Появлялись на минутку знакомые Птицы: «Мы улетаем, до свиданья, до новой весны!» Лили нудные дожди. Черемуха очень мерзла и была рада, когда начинал падать снег и укрывал ее белой шалью. Она засыпала до новой весны.
Так шел год за годом. Черемуха росла и хорошела. Каждую весну люди из недалекой деревни отыскивали ее глазами и любовались этим белым облаком. И сердца их становились добрее.
Вот и в этот год ветки Черемухи сгибались от тяжелых Ягодок. Как всегда, она поджидала ребятишек, чтоб порадовать урожаем. Но вместо них на поляне появилась Старуха с огромной корзиной. Черемуха почувствовала неладное, когда увидела ее лицо – такое злое. Костлявые руки потянулись к веткам и начали безжалостно их ломать. Черемуха взмолилась: «Зачем ты калечишь меня? Возьми ягоды и уходи!» Но гора веток на земле росла и росла, а Старухе все было мало. Набрав полную корзину отборных ягод, она, наконец, убралась. Но этим дело не закончилось. Назавтра она снова появилась на поляне и злорадно оглядела дерево. Нижние ветви уже валялись на земле, а верхние эта карга достать не могла. Тогда она вынула из корзины ножовку, и зубья впились в тело несчастной Черемухи. Через час все было кончено. На земле валялся уже и ствол с остатками ветвей, а Старуха жадно обирала с них ягоды.
Весь лес оплакивал гибель прекрасной Черемухи и не мог понять, почему Человек так поступает. Ведь он – самое разумное существо на земле, а Природа дает ему все необходимое. Зачем губить красоту? В чаще деревьев плакала Лесная Фея: она предчувствовала те разрушения, которые люди вскоре принесут в ее лес. Хотя разве можно назвать людьми таких, как эта Старуха?»
Грустная у меня получилась сказка. Да и не сказка это, а быль. Сколько стихов сложено о черемухе, сколько песен! Она живет рядом с нами, украшает наши дома. Я сам люблю это деревце. И вот узнал о таком случае. Мне жалко черемуху, как человека.
Мария КУЗЬМИНА. Признаюсь в любви Мария КУЗЬМИНА. Признаюсь в любвиЧасто, услышав слова «поедем на природу», «были на природе», я невольно отмечаю, что люди стали жить отдельно от природы, встречаясь с нею изредка, как с дальней родственницей. Пообщались недолго – и опять расстались. И с радостью вспоминаю свое детство, шестьдесят лет назад проходило оно в глухом сибирском селе Каменске, что на правом берегу Енисея. Приютилось наше село в распадке среди невысоких гор Енисейского кряжа. Горы окружали нас с трех сторон, а с четвертой вплотную подходил Енисей. Так что трудно сказать, это люди жили на природе или она жила среди людей. Это был наш мир, наша среда обитания. Весь ритм сельской жизни устанавливала природа, и все радости нам, ребятишкам, давала она.
С каким нетерпением ждали мы прихода весны! Измученные долгой зимой, морозами, короткими и хмурыми зимними днями, мы с радостью высыпали в марте на заваленные снегом огороды, устраивали игры на ледяном насте, сбрасывали с крыш снежные комья, грызли сосульки. Снег – это хорошо, мы не могли представить без него свою жизнь, но слишком уж долго он лежит, хотелось увидеть землю, зеленую травку. И ждали, когда же оттает макушка Басовой горы. Названа она в честь семьи Басовых, здесь когда-то стоял их дом. Теперь потомки тех Басовых живут в поселке Высокогорском и, наверное, не знают, что у них в Каменске есть своя гора. Не затененная деревьями, пригреваемая солнышком, ее вершина быстро оттаивала, образовывалась большая проталина, она-то и была любимым местом наших игр. Весна будто приходила сюда раньше, чем в село. Мы, собравшись гурьбой, лезли к этой проталине по забитым снегом переулкам, добравшись, вытряхивали из валенок снег и обследовали громадный камень, на котором мы располагались. Дело в том, что кроме нас его облюбовали зимовавшие где-то неподалеку змеи, которые тоже любили нагретый солнцем камень. Первым делом мы съедали принесенные из дома припасы, а потом могли часами сидеть на этом камне, о чем-то разговаривая или просто глядя на деревню, на Енисей, на подступающую тайгу. Вот в такие минуты и росла в наших душах любовь к малой родине и ко всему, что нас окружает. Там даже задиристые мальчишки не ссорились с нами, разводили костер, пекли картошку, делились с девчонками, а потом приносили нам из ближайшего леска первые подснежники.
Кстати, родители запрещали ребятишкам приносить домой огромные букеты. «Зачем? – спрашивала мама. – Постоит в банке два дня, и выбросим. А на поляне они кинут семена и дадут на будущий год новые цветы». На своем примере взрослые учили нас бережно относиться к природе. Не дай Бог, если ребятишки разорят муравейник, которых было вокруг деревни видимо – невидимо.
Мы наблюдали за «мурашами» (так их у нас называли), за их суетой, вытряхивали им хлебные крошки, клали на муравейники прутики, а потом слизывали с них кисло-острый муравьиный спирт. Бабушки брали из муравейника горстку – другую содержимого и делали муравьиное «масло» для лечения суставов. Для меня было огромным потрясением читать потом в повести Б. Васильева «Не стреляйте в белых лебедей» эпизод, как приехавшие из города «туристы» ради забавы обливают бензином и поджигают муравейник, радостно гогоча при виде гибнущих муравьев.
Не раз получали мои братья ремня от мамы, когда она заставала их стреляющими из рогатки по воробьям. «Птица – божья тварь, – наставляла бабушка, – обижать ее – большой грех». И взрослые, и дети ждали весной скворцов, готовили для них жилье. Скворечников было у каждого дома по несколько штук. Мальчишки сами делали их и развешивали у изб и возле школы. У многих жили под крышей ласточки, и это считалось добрым знаком. Не любили в деревне только хищников – коршунов и почему-то кукушек. Считалось, что залетевшая из леса кукушка приносит несчастье в дом, на который садится. Дедушка всегда держал весной под рукой заряженный дробовик, чтоб отпугивать этих зловредных птиц.
Сколько радости доставляли нам экскурсии на природу с учителем Давыдом Семеновичем Трифоновым! Мы уходили далеко за село, и учитель рассказывал нам о птицах, деревьях, животных, мы рассматривали лужи, в которых лягушки метали икру, и узнали, что лягушек нельзя уничтожать, они тоже полезны в природе. Тогда, в моем детстве, не было телевизоров и компьютеров, мы все узнавали от взрослых и учителя, да еще из книг. И сколько открытий делали мы порой за время одной экскурсии!
Каким интересным миром были для нас реки – огромный Енисей и маленькая Каменка. Каменка когда-то протекала посреди села, но после большого пожара 1910 года дома остались лишь на одном берегу речки, и она оказалась за задах огородов. Все жители круглый год брали из нее чистейшую студеную воду. Зимой ее не было слышно, выглядывала она на божий мир только через проруби, а вот весной разливалась, ярилась, громко шумела, вскипала желтой грязной пеной и мчалась к Енисею. Все эти дни мы пропадали возле нее, восхищаясь ее мощью. Но через несколько дней она успокаивалась, входила в берега и вновь послушно служила людям, отдавая свою воду для питья, бань, полива огородов. Я до сих пор верю, что вкуснее этой воды нет никакой другой. Мы и сейчас в великий праздник Крещения стараемся съездить в Каменск и набрать воды из маленькой реки моего детства. И она стоит, не мутнея, целый год. За Каменкой можно наблюдать каждый день и удивляться, какая она разная. Весной берега расцвечивались черемухой и жарками, потом появлялись незабудки и ромашки, буйствовала куриная слепота, исходил медовым запахам белоголовник, поспевала черная и красная смородина, лесная малина. Осенью желтые листья падали на камни, на воду, и речка грустнела и готовилась к зимнему сну. Сколько таких уголков в моем селе, о которых я могу рассказывать и рассказывать! Всю эту красоту природы мы видели, слышали ее звуки, могли погладить ее руками, попробовать на зуб, вдохнуть ее запахи. И утверждались в мысли, что наше село – самое красивое на земле. Когда мы с мужем служили на Дальнем Востоке в пограничных войсках, у нас была возможность каждый год ездить в отпуск в разные санатории и дома отдыха. Но нас неудержимо тянуло домой, в Сибирь, в Каменск. И наши сыновья научились именно здесь лазить по деревьям, плавать в Енисее, ездить верхом на лошади, пилить дрова, вязать веники, складывать сено в стога, да мало ли еще чему.
Природа учила людей вековой крестьянской мудрости. Не полагаясь ни на какие указания из района и метеорологические сводки, наши колхозники начинали весенний сев только тогда, когда растает снег на склоне горы, спускающейся к Каменке. Хозяйки руководствовались приметами при посадке овощей. А мы все это запоминали и мотали на ус.
Да как же мне не любить мою Сибирь за полные корзины грибов, за мешки ядреной пахучей черемши, за ведра малины, смородины и клюквы, за огромные кастрюли черемухи, залитой медом, за горы кедровых орехов! Это щедрые подарки нам от природы. Подарки просто так, ни за что. А чаще – несмотря на наше бессовестное отношение к ней. Мелеет Енисей, превращаются в болото его берега. Умирают такие маленькие реки, как моя Каменка. Леса вырубаются, сгорают в лесных пожарах, заражены шелкопрядом. Раздолье браконьерам и «черным» лесорубам. Природа все чаще мстит людям различными аномалиями и катаклизмами. Когда же мы начнем спасать то, что еще можно спасти?
Я уже давно не живу в своем селе, превратившемся в заглохшую деревеньку Каменку. Живут там чужие, приезжие люди. Но до моих последних дней скромная природа ничем не примечательного села будет казаться мне ярче самых экзотических мест на земле.
Мое село, мой детский мир особый,
Лесной, забытый Богом уголок,
Его на карте отыщи попробуй,
Едва заметный крохотный кружок.
Мое село, живущее неспешно,
Веками смотришь ты на Енисей.
Я признаюсь в любви, тепло и нежно,
Невидной малой родине моей.
Вот уже неделю у Лешки гостил его городской друг Витька. Когда-то они вместе учились, но потом родители переехали в Красноярск, и Витька стал ходить в новую школу, и только изредка они созванивались. А в это лето Витька поссорился с родителями, которые в очередной раз хотели вместе ехать в Таиланд.
– Ну, чего я там не видел? Это первый раз все интересно, но не каждое же лето там проводить! – возмущенно рассказывал Витька, выгружая вещи из багажника старенького «Москвича».
Этот «Москвичок» ему отец отдал, когда купил для семьи новый автомобиль. И Витька был очень рад: возился с ним подолгу в гараже, изучал «внутренности» машины, катался с пацанами во дворе (прав-то еще не было).
А когда поссорился с родителями, рванул к Лешке в деревню, а про права только через час вспомнил. Но все обошлось, и вот он уже целую неделю живет в деревне.
Где только они не бывали за это время! И на рыбалку ходили, и на острова ездили, и на пасеку к знакомому деду заглядывали. Но уж очень хотелось Витьке заночевать в тайге: одному, без взрослых, и может, что-то подстрелить из ружья. Долго он уговаривал Лешку, и тот сдался: завтра с утра они выходят, а сегодня весь день в хлопотах-сборах.
Лешка, глядя, как суетится его друг, втайне улыбался: ему самому давно уже хотелось в тайгу, к любимому озерку, которое он случайно обнаружил года два назад. С тех пор это место было самым любимым, хотя добираться до него было километров пять. Но зато какая тишина вокруг! Никто не мешает мечтать и, закинув руки за голову, наблюдать за звездами…
Утро выдалось чудесное. Лешка сразу понял, что день будет жаркий. «Хорошо, что собрались именно сегодня. В деревне будет жара, в тайге же всегда прохладно», – подумал Лешка, а вслух сказал:
– Давай завернем к Акимычу, предупредим, что уходим с ночевкой.
– Зачем? Вдруг он с нами захочет идти, – забеспокоился Витька.
– Да нет, он не пойдет, но знать должен. Мало ли… – усмехнулся Лешка.
Всю дорогу Витька тараторил без умолку, фотографировал все, что казалось ему интересным и необычным.
– В город приеду, в сеть выложу. Представляю, сколько комментариев будет! – ликовал Витя.
Однако через час друг Лешки приумолк, стал отставать, а когда таежный гнус набросился на него со всей своей яростью, то вовсе пал духом.
– Лешка, ну почему тебя не кусают? Ты что, невкусный?
– Я же предлагал тебе дегтярную настойку, а ты что сказал?
– Ну, она такая противная, вонючая!
– Зато эффективная. Настоящий таежник только ею и мажется. Ведь это все от природы, а не какая-нибудь химия. Ладно, терпи, скоро уже будем на месте.
Бурча себе под нос и размахивая руками, Витька зашагал за другом: дурак, сам напросился; как-то одновременно хотелось и есть, и пить, и на диване полежать с ноутбуком. И уже не задавая вопросов («А это что за дерево?» , «А это какая птица?» и т. д.), не фотографируя «прелести» леса, Витька молча шел, не поднимая головы.
А когда неожиданно резанула глаза синева, то замер – очарованный.
– Это твое заветное место? И никто не знает про озеро? Вот это да! Ух, ты! Как здорово! – Витька снова защелкал фотоаппаратом.
А место и вправду было замечательное. Темные разлапистые ели да здоровенные сосны окружали небольшое, но глубокое озерко. Откуда оно здесь взялось, Лешка не знал. Но вода была чистой, даже прозрачной и удивительно синей; поверхность озера гладкая, словно зеркало. Поначалу Лешка даже удить пытался, но безрезультатно: озеро оказалось безрыбным. Однако Лешку это нисколько не огорчило: вокруг полно другой еды.
– Хворост собери, а я обед нам добуду, – Лешка взял ружье и скрылся за деревьями.
Витька бросился подбирать сучья и, когда уже натаскал приличную кучу, услышал два выстрела. А вскоре и Лешка появился с добычей в руках.
– Это что за курица у тебя в руках?
– Сам ты курица! Это рябчики. Подстрелить их – наука непростая. Рябчики очень подвижные, хорошо маскируются. Если птица прижмется к сучку и прикроется ветками, то определить ее местонахождение становится практически невозможно. Но сегодня тихий, безветренный день, и на мой манок рябчик откликнулся.
– Манок? Первый раз слышу это слово. Покажи, что это такое.
Лешка достал жестяную свистульку:
– Сам сделал из кофейной банки. Он хоть и простенький, а звук издает верный. Давай костер разжигать, а лучше два.
– А два-то зачем?
– Сейчас узнаешь. Пошли рябчиков потрошить.
Пока Лешка ощипывал и потрошил рябчиков, Витька подбрасывал сучья в костер, удивленно поглядывая на друга: «Ишь ты, как ловко у него все получается! С таким нигде не пропадешь».
А Лешка, управившись с рябчиками, разбросал костер, вырыл небольшую ямку и положил туда птицу. Потом присыпал землей и опять сгреб горящие головешки в кучу.
– Ну, вот, через минут тридцать будет готово. А пока пойдем лапника нарубим.
– Давай я сам, – встрепенулся Витька.
– Давай, – усмехнулся Лешка, – пальцы только береги.
Витька терпеливо сносил насмешки друга: понимал, что тот лучше него разбирается во всем («Это тебе не в стрелялки на компе играть», – злился на себя Витька).
Но когда нарубили еловых веток и разгребли ямку, то все обиды прошли: запах от рябчиков шел просто потрясающий, и мясо оказалось нежным и вкусным.
– Вкуснятина! Никто не поверит, что я ел рябчика, приготовленного без всякой сковородки. А чай будем пить? Заварки-то не взяли.
– Чудак человек. Зачем в тайге заварка? Сейчас заварим самый настоящий лесной чай. Принеси водички.
Заваривая чай, Лешка приговаривал:
– В тайге, Вить, не пропадешь. Она и накормит, и напоит, и укроет, и вылечит. Только уважать ее надо, законы таежные хранить. Давай-ка спать укладываться. Вот теперь узнаешь, зачем два костра жгли и лапник рубили.
Лешка разгреб костровище, наложил лапнику на теплую землю, залез в спальник и скомандовал:
– Ну, чего ждешь? Делай, как я!
– Леш, а ты не боишься один ночевать? Ведь здесь, наверное, медведи бродят, а может, и волки? – спросил Витька, залезая в спальник и устраиваясь поудобнее.
– Сейчас лето, зверь сытый. Да и костерок у меня всю ночь горит. Если что, ружьишко рядом. Зверь-то, Витя, умный. Зачем ему лезть к человеку, когда он сыт и здоров.
– Странно, почему-то и комаров меньше. Или они меня уже за своего приняли? – улыбнулся Витька.
– Я еще раньше заметил, что гнуса в этом месте мало. К тому же я шишки еловые в костер подбрасывал. А комарье ух как не любит этот запах. Ты только послушай, Витя, какая тишина. Разве в городе такая бывает?!
А вокруг действительно царило безмолвие. Ночь как-то незаметно напрокинулась на мальчишек. Голоса птиц смолкли. Ни одна ветка не шелохнется. И только озеро поблескивает своей гладью. Виктор тоже притих, боясь нарушить это безмолвие. Он разглядывал высокое небо и, может, впервые в жизни увидел, как вдруг высыпали звезды, все разом. «Как будто кто-то опрокинул ведро со звездами, – подумал про себя Витька. – Ого, а это уже не звезды. Кто-то на нас смотрит» – и горячо зашептал:
– Лешка, смотри направо. Это что за огни на дереве?
Лешка улыбнулся:
– Да я давно уже заметил. Это сова – ночной житель. Днем спит, а ночью охотится. У нее очень хороший слух. А ночью лучше слышно, как мышка скребется или другой какой грызун. Она даже зайца может разодрать. Конечно, в них легко попасть из ружья, но еще дедушка учил меня не бить сов. А если ее прибьешь, то непременно с тобой какая-нибудь дрянь да случится.
– Вот, вроде, Леха, и компьютера у тебя нет, и в деревне живешь, а знаешь больше меня. Энциклопедии, что ли, читаешь?
– И энциклопедии тоже, – серьезно ответил Лешка. – Но главную науку получил от своего деда и бабушки, да от Акимыча, да от Ивана Михалыча, да от вот этого всего, что нас с тобой, друг, окружает.
Мальчишки еще немного поговорили о школе, о предстоящих экзаменах, о планах на будущее и не заметили, как уснули.
А утром Витька проснулся от птичьего звонкого разноголосья и манящего запаха от костра.
– Вставай, лежебока, чаю лесного вскипятил. Попьем, да до дому собираться надо.
Витька, счастливый, соскочил, побежал умываться на озеро. Напившись чаю с сушками, они прибрали после себя поляну, сожгли ненужный мусор, затушили костер и, закинув рюкзаки за спину, направились домой.
– Леха, и как ты дорогу знаешь, не сбиваешься? Я бы вот сейчас точно заблудился. А ты уверенно идешь, и компаса у тебя нет.
– Так я же на затеси смотрю, – удивленно сказал Лешка и терпеливо объяснил, – зарубки на деревьях топором таежники всегда оставляют, чтобы не заплутать. Вот смотри.
Лешка потрогал шершавый стес на сосне и вздохнул:
– А ведь мы Астафьева читали в школе, и книжка у него есть, «Затеси» называется. Все забыл, дурак.
– Да почему дурак. Просто нигде не пригодились тебе те знания; а Астафьева я тоже читал. Здорово пишет, и главное – просто. Ну, вот и не заметили, как вышли к деревне.
Возле дома мальчишек ждал сюрприз: родители Витьки приехали. Акимыч угощал их чаем с медом да малиной и что-то по-стариковски неторопливо втолковывал им.
– Мам, пап, а мы с Лешкой в тайге ночевали одни. И рябчика ели. А красота там какая! Ну, зачем нам ехать в Таиланд? Здесь в сто раз лучше. А воздух-то какой! А молоко! А Енисей!
Родители, увидев загорелого, даже немного возмужавшего счастливого сына, переглянулись и засмеялись.
– А что, мать, вспомним детство? Поживем недельку в деревне. Спать будем на сеновале, на рыбалку скатаемся, ягоды лесной насобираем, – воскликнул воодушевленно отец.
А через неделю, провожая гостей, Алексей помогал загружать старенький «Москвич» таежными гостинцами. Витька радостно говорил:
– Значит, договорились: следующим летом я к тебе приеду уже на месяц? Лады?!
– Лады! Как раз экзамены сдадим и будем набираться энергии для новой студенческой жизни.
Подошел отец Виктора, протянул руку:
– Спасибо, Алексей. Вот, вроде, все мы живем в Сибири и сибиряками зовемся, а настоящий сибирский характер только у тебя. Сына теперь к тебе со спокойной душой буду отправлять – дурному не научишь.
– Батя, а сибирский характер, это какой?
– Это, сын, значит, надежный.
Источник:
Нет комментариев. Ваш будет первым!